Когда два года назад в рассекреченных архивах Минобороны РФ я нашёл наград­ные листы на нашего земляка, уроженца села Хулдат Джидинского района, ахнул: такие высокие награды за войну (мало у кого из фронтовиков есть такой «иконостас» боевых орденов, включая орден Суворова III степени), а офицер-комбат пребывает в забвении. Обратил внимание на достаточно редкое для того времени сочетание его имени, отчества и фамилии (Николай Кузьмич Цыдыпов) - неужто усыновлённый, как в случае с участником Сталинградской битвы кяхтинцем Бато-Очиром Мункуевым? На деле оказалось всё иначе - куда глубже и интереснее. Поиски родственников не­заслуженно забытого орденоносца и выяснение некоторых вех его биографии заняли два года сообщает газета «Бурятия».

Ехал я по дороге в посё­лок Хоронхой, где сегодня проживают родственники Николая Кузьмича, и не мог оторвать глаз от при­вольных степных просто­ров, слегка посеребрённых снегом увалов, вспоминал скупые строчки из Книги Памяти о пока пребываю­щем в забвении офицере Цыдыпове («1912 г.р., рус­ский, колхозник, призван 7.41, старший лейтенант, пропал без вести 18.11.43») и думал, что все мы, потомки и земляки Николая Кузьми­ча, безмерно обязаны ему за то, что по утру идём по росистой степной траве, что творим и встречаем рас­светы. Комбат из «золотой» Джидинской долины шёл под пули, не прячась за спинами солдат, и проливал кровь за нас - за то, что пол­ной грудью дышим на на­шей благодатной земле, за то, что по-прежнему живут и радуются жизни сельчане на его малой родине…

Жил-был в Хулдате - есть такой поцелованный богом уголок земли (дере­венька укромно притаилась вдали от мегаполисов в горно-таёжном краю) - ка­зак-бурят по фамилии Цы­дыпов, а может, его звали Цыдыпом. Сегодня здесь проживают всего-навсего около 150 человек, в том числе потомков казаков. Почти три века назад в Хул­датской пади неподалёку от священной горы Аргалик был основан казачий пост (караул). Участок границы составлял 28 вёрст. На вер­шине этой горы служилые люди установили право­славный крест. Хулдатский (Кулдатский) караул входил в состав Атаманово-Ни­колаевской (до 1892 года - Харацайской) станицы. На этом участке плечом к плечу границу охраняли и русские и бурятские каза­ки. Между ними сложились скреплённые кровью дру­жественные (как по служ­бе, так и экономические) и родственные отношения. Есть свидетельство о том, что в Ключевском карауле купчиха Матрёна Жаркова усыновила двух мальчи­ков-бурят из казачьего со­словия. Более того, порой в поселениях у границы разгорался костёр любви, и возникали смешанные бра­ки, как в случае с героем нашего рассказа…

В 18-м веке в казачьем карауле Хулдат служили и казаки-буряты. Об этом свидетельствуют воспоми­нания местных старожи­лов и исследования крае­ведов. К примеру, в конце 18-го столетия в Хулдате юноша-бурят принял пра­вославную веру и стал ка­заком Константином Туга­риновым. Позднее, в конце 18 века в этом селе казак бурятской национальности Цыдыпов (одна из хулдат­ских казачьих фамилий) усыновил двух русских мальчиков - Кузьму и Ан­дрея (Андреяна). В начале 20-го века сын бурятского казака Кузьма Цыдыпов взял в жёны свою землячку Александру Полютову. Об этой удивительной истории поведала мне племянни­ца героя-комбата - Полина Балабанова (Цыдыпова). В её небольшом доме в Хоронхое рассматриваем потускневшие от времени фотографии.

- Это наш дедушка Кузь­ма Цыдыпов, - рассказы­вает Полина Кузьминична. - Скорее всего, он воевал в годы Первой мировой вой­ны, был ранен в боях с ба­роном Унгерном. Фотогра­фии его отца у нас нет, но, говорят, он, возможно, был родом из села Подхулдочи. Помню, я ещё маленькая была, к нам ездил из По­хулдоч наш родственник, старик-бурят. Как его зва­ли, не помню, но говорили, что он из «снопкеевских».

По словам Полины Кузьминичны, она мало что знает о своём дяде Николае Кузьмиче Цыдыпове.

- Говорят, он и его род­ной брат Даниил, который погиб в 1943 году (на него была похоронка), работа­ли в Закаменске. Оба были достаточно образованными для того времени людьми, оба были лейтенантами.

Судя по фронтовым документам, Николай Цы­дыпов, призванный Джидинским райвоенкоматом, в Красной Армии - с 1939 года. Согласно справке из военно-пересыльного пункта, сержант Николай Цыдыпов 19 февраля 1942 года из 67-го запасного стрелкового полка 41-й за­пасной стрелковой дивизии Забайкальского фронта убыл в расположение Кемеровского военно-пехот­ного училища, по оконча­нии которого (возможно, по ускоренной программе) прибыл на передовую (ско­рее всего, в начале 1943 года). На фронте 28-лет­ний лейтенант влился в состав 2 батальона 701-го стрелкового полка 121-й Рыльско-Киевской стрел­ковой дивизии (30 стрел­ковый корпус, 60 армия, Центральный фронт). Установлено, что он в конце января-феврале 1943 года принимал участие в насту­пательных боях в Воронеж­ской и Курской областях. 5 апреля 1943 года коман­дир полка подполковник Скуре представил замести­теля командира батальона, лейтенанта Цыдыпова к ордену Красной Звезды, но приказом Военного Совета 60 армии от 29 ноября того же года он был удостоен своей первой награды - ор­дена Отечественной войны I степени. Поразительно, но факт: за семь месяцев третьего года войны наш героический земляк был награждён четырьмя бо­евыми орденами! Один из самых отважных бурятских офицеров-фронтовиков по восходящей награждался орденами – Отечественной войны степени I степени, Красного Знамени, Невско­го и Суворова III степени. Читаешь его наградные ли­сты и диву даёшься: комбат из Бурятии всегда подни­мал в атаку бойцов и лично руководил боем…

Свистят пули у виска лейтенанта из Хулдат. Гим­настёрка пропахла дымом и порохом. Весна сорок третьего. Представляю, как идёт бой у деревни Кукуев­ка Стрелецкого района Кур­ской области. В батальоне Цыдыпова в живых оста­лась лишь горстка бойцов, и он сам «ложится за пулемёт и уничтожает фаши­стов кинжальным огнём»: истребляет более 40 фри­цев. А через несколько дней после того боя в районе села Колпаково Ивановско­го района он с «автоматом в руках поднимает группы бойцов».

Николай Цыдыпов - один из немногих воинов нашей республики, кто представлялся к двум вы­сочайшим наградам - выс­шей награде СССР (ордену Ленина) и Золотой Звезде Героя Советского Союза. Но по неизвестной причине (предположительно, из-за его принадлежности к ка­зачьему сословию) награды были занижены. Вместо ор­дена Ленина решением командира 30-го стрелкового корпуса, генерала-майора Григория Лазько ему дали орден Красного Знамени, а вместо высшего знака от­личия страны (звания Героя Советского Союза) решени­ем того же военачальника - орден Суворова III степе­ни. Свои главные подвиги в жизни, такой короткой и яркой, как вспышка мол­нии в Хулдатской пади, бу­рятский комбат совершил летом-осенью 1943 года. Старший лейтенант Цыды­пов особо отличился в боях за Киев, на Днепровском плацдарме и в середине октября 1943 года в районе села Ясногородка Вышго­родского района Киевской области, где «лично руко­водил боем».

Комбат Цыдыпов в но­ябре 1943 года принимал участие в Киевской насту­пательной операции. Из Книги Памяти республики и донесения о потерях следу­ет, что он пропал без вести 18 ноября 1943 года. На днях автору этих строк удалось найти ещё один фронтовой документ, в котором го­ворится, что бесстрашный офицер из Бурятии пропал без вести в районе села Вышполь Черняховского района Житомирской об­ласти. Как раз в то время там развернулись крово­пролитные бои: 15 ноября 1943 года 121-я дивизия в районе Черняховки попала под мощный удар немцев: сотни бойцов полегли в той «мясорубке».

- Наша бабушка Алек­сандра Иннокентьевна по­лучила похоронку на сына Даниила (погиб 21 марта 1943 года, похоронен в Смоленской области - авт.), - рассказывает Полина Ба­лабанова (Цыдыпова). - А вот на Николая похоронки не было. Поэтому она его ждала до последних дней своей жизни. Бабушка го­ворила: «Колюшка-то мой, наверное, живой, может, где-нибудь память поте­рял, может, где-то живёт». Она и моя мама так не уз­нали, что у них был такой героический сын и брат.

Полина Кузьминична поведала мне историю – её бабушка рассказывала о том, что после войны к матери комбата приезжала вместе с дочерью фронто­вая медсестра Валентина - то ли вдова, то ли бывшая невеста Николая Кузьмича. Говорят, она была родом из средней полосы России. Её портрет был пририсован к фотографии близкого ей человека - героя войны и долго хранился у его ма­тери.

Сегодня память о своём дяде-герое бережно хранит Полина Кузьминична Бала­банова. Но память хрупка, как иней ранним утром в Хулдате, как тонкий лёд в Джиде весной, как записка из солдатского медальона. Эх, не забыть бы в круго­верти будней и суете сует о том, что войну, которая закончилась в трепетном победном мае, прибли­жал навечно оставшийся 29-летним суровый, стой­кий и отчаянно любивший родину комбат - таким мне представляется Николай Кузьмич Цыдыпов. Один замечательный художник сказал, что «погибнем про­сто, если не будем помнить этих людей». Точно, грош нам цена, если не будем помнить и не приложим усилия, чтобы пока пре­бывающий в забвении Ни­колай Цыдыпов из Хулдат возвратился в свою родную джидинскую «колыбель» - пусть в мраморе, пусть в граните, в названье улицы, школы. В стихах иль песне…